"Гроза" Андрея Могучего выдвинута на "Золотую маску" в шести номинациях

Выдвижение на «Золотую маску» спектакля «Гроза» Большого драматического театра и театральные критики, и московские зрители восприняли как подарок судьбы. Показ постановки Андрея Могучего прошёл при аншлаге. Те, кто побывал на спектакле, говорят, что наконец-то увидели подлинного Островского, украденного у них в школе. Возвращение классики состоялось. Репортаж Анны Щербаковой.

XXIII театральный фестиваль "Золотая маска". Все материалы темы

В версии Андрея Могучего «Гроза» зазвучала. Каждая реплика в спектакле произносится на фольклорный распев. А роль Бориса и вовсе отдана солисту оперы Александру Кузнецову. Словам героев то и дело вторит барабан, а на заднем фоне мелькают разряды молний. Эффект гипнотический.

«Достаточно просто звука. Если записать спектакль, как он сейчас идет, записать звуковую дорожку, без картинки, то она уже будет самодостаточна», – убеждён солист оперной труппы Михайловского театра Александр Кузнецов.

«Грозу» Островского на сцене БДТ поставили впервые за почти столетнюю историю театра. И сразу – шесть номинаций на премию «Золотая маска». Лучшими могут стать актер и актриса второго плана, художники – по костюмам и декорациям, режиссер и сам спектакль: он поборется за приз в категории «Большая форма». Кстати, форма не только большая, но и экспериментальная. Андрей Могучий продолжает ставить театральные опыты.

«Когда Островского решают в таком привычном для русского глаза и уха бытописательском манере, то человек практически не считывает смыслов. А когда ты пытаешься вскрыть автора, как призывал к этому Георгий Александрович Товстоногов, то там возникают смыслы, которые умирают, если судить с точки зрения какого-то стереотипного подхода к тексту», – подчёркивает режиссер, художественный руководитель БДТ им. Г. А. Товстоногова Андрей Могучий.

На сцене – аутентичный театр времен Островского. Такой, который существовал ещё до Станиславского. Он похож на площадное представление. Здесь нет развития характеров, каждый герой – типаж. За исключением, пожалуй, только Тихон. На сцене – все оттенки чёрного. Аутентичности добавляют и палехские мотивы.

«Чёрная глубина, чернота, которая иногда, как мне кажется, у нас работает очень хорошо, и это выразительное пятно, затягивающее. С ним было сложно работать, но оно в итоге получается очень эффектным, потому что это бездна, это плоскость и бездна», – отметила художник Вера Мартынова.

Вместо «луча света в темном царстве» – красное платье Катерины в черном пространстве. Архаика и авангард встречаются на одной сцене.

Новости культуры